«Нет айтишного Рамштайна». СЕО Львовского IT Кластера Степан Веселовский — о деньгах, учебе и работе, бронировании и выезде за границу

Это все уже сейчас сказывается на объемах рынка. Он сокращается. И это автоматически означает, что сокращаются валютные поступления от экспорта услуг в Украину. В преддверии IT Arena 2023 поговорили об этих вопросах с CEO Львовского IT Кластера Степаном Веселовским.

— Какое сейчас настроение у выехавших из страны айтишников после начала полномасштабной войны?

— За последние полгода доля украинцев, которые собираются вернуться из-за границы, уменьшилась с 13% до 10%. То есть 3% людей передумали возвращаться в Украину. Логично, потому что война продолжается. Сначала это «2-3 недели», потом «два-три месяца», а затем «год-два». А сейчас уже мы уже понимаем, что это не год и не два.

Летом мы увидели, что Киев возвращается. Этот город восстанавливается наиболее активно. Количество айтишников в городе выросло на 3% в 2023 году, если сравнивать с 2022 годом.

Что касается Львова, то у нас часть людей, бежавших сюда полтора года назад, осталась. До войны во Львове было около 30 000 айтишников, сейчас — 35 000–37 000. Это совсем другая история по сравнению с Закарпатьем, откуда большинство уже уехало.

Но экономический эффект от айтишников во Львове меньше, чем был до вторжения русских. Раньше специалисты готовы были тратить большую часть зарплаты в городе, и это создавало новые рабочие места. Сейчас айтишники тратят на жизнь меньше. Ибо большая часть в сумме расходов — это донаты.

— Как выживает отрасль во время войны?

— Почти 45% украинского экспорта услуг это ИТ. И нам тяжело. Во-первых, продолжается мировая рецессия. Во-вторых, все опасности, связанные с войной.

Глобальная конкуренция никуда не делась. Если нам дают оружие, то это не значит, что дают и айтишные контракты по какой-то квоте. Нет айтишного Рамштайна, где собираются крупные айтишные корпорации и решают, какие контракты идут в Украину.

В отличие от польских айтишников, у наших специалистов нет возможности посещать конференции.

Какое-то время мы пользовались тем, что мировые прожекторы зажгли Украину в начале войны. Но в долгосрочной перспективе это уже не работает.

Мы прогнозируем, что по итогам 2023 года объем экспорта ИТ упадет ниже отметки в $7 млрд. А еще только в июне наш прогноз был $7,2–7,4 млрд. Тенденция неутешительна. За первые 7 месяцев года зафиксировано падение на 8,8%.

В прошлом году экспорт составлял $7,3 млрд.

— Что с рынком труда?

— Как он в прошлом году перекочевал на рынок работодателя, так он в нем и остается. Здесь ничего нового. Заказчики более осторожно заключают контракты с украинскими компаниями. Особенно с теми большинство инженеров которых в Украине.

Согласно исследованиям Gartner, затраты на ИТ в мире возрастут на 5,5% в 2023 году. Украину очевидно нужно вынести за скобки. Потому что мы в состоянии войны, и этот прогноз нельзя на нас применять.

— Что с ИТ-обучением?

Вообще-то за последние годы мы вместе с университетами, ИТ-школами, властью Львова построили джун-машины. И это было оправдано, когда после наводнения все неслось. А в конечном итоге мы разбились о нынешнюю реальность.

У нас есть 19 бакалаврских программ в четырех университетах города. На них учатся 4500 студентов. И если раньше их разбирали на третьем курсе, как горячие пирожки, то сейчас очевидно, что им будет сложнее найти работу.

Многие раньше мечтали, и университеты, и мы в том числе, что студенты будут учиться и четвертый, и пятый курс, добросовестно будут поступать на магистратуру, а не даже не закончив бакалавриат, они шли работать в ИТ компанию.

Ну вот и сбылось. Рынок труда сейчас очень слаб. Соответственно нужно учиться дальше. Ну и второе, что это может побуждать — мобилизация (будем также откровенны).

Рынок труда диктует правила, и теперь мы должны готовить уже не джунов, а инженеров, уделять больше внимания фундаментальной науке.

Второй фокус — это развитие предпринимательства. Все ранее созданные программы ориентированы на путь наемного работника. А есть и предприимчивые люди. И соответственно сейчас можно интегрировать в обучение айтишников еще и предпринимательство (а этому тоже нужно учиться).

— Что думаешь о результатах курсов IT-Generation?

— Если 10% джунов-выпускников сразу нашли работу (а это 200 человек) — это уже результат. У них не было этой работы до, прошли курс, которые совместно реализовали Минцифры, мы и разные фонды, и нашли сразу же работу.

Наша задача была в том, чтобы помочь пойти на обучение людям, не имеющим на это финансовой возможности. Это как специальная стипендия, которая выдается раз в год, то есть не инвестиционный, а благотворительный проект. Здесь ROI не нужно считать. Следует оценивать социальный импакт. Например, студент может быть с оккупированной территории или содержать большую семью.

— Что с краткосрочным выездом из страны айтишников?

— Нет такой возможности. Ранее, например, обсуждалась «єВідрядження». Была такая концепция, которую многие критиковали. Позиция нашей организации была такова: «Давайте это запускать. Очевидно, что что-то будет не так. Но потом на продакшене мы это пофиксим».

А мы продолжаем проигрывать в конкуренции. Сервисный ИТ-бизнес — это b2b история. Тебе нужно ездить на конференции, где проходит коммуникация и затем заключаются контракты. Причем часто в физическом присутствии. Украинцы могут предложить потенциальным заказчикам только онлайн-формат встреч.

Те, кто занимается продажами b2b, меня хорошо поймут.

— Что думаешь о долгосрочном выезде?

— Я думаю, что люди должны находиться в Украине. У нас — война. Ты здесь должен работать и тратить. Расход — это также поддержка украинской экономики.

Если кто живет в иллюзиях, что «я здесь пересижу», то нет, это не сработает.

— Что по бронированию?

— Очевидно, что должен работать действенный механизм бронирования. Имеющийся не отвечает интересам ИТ-индустрии. Потому что там есть ограничения — можно забронировать 50% от количества персонала.

А теперь сравним.

Расходы на зарплату в ИТ-бизнесе — это 75% от всех затрат на производство.

В других отраслях экономики — банки, сельское хозяйство — этот показатель обычно в пределах 10–20 процентов.

То есть, у тебя могут мобилизовать фактически половину твоего актива (люди у тебя создают ценность, которую ты потом продаешь), то соответственно ты будешь просто неспособен выполнить обязательства по контрактам.

В других же индустриях не придут и не мобилизуют половину активов: землю, комбайны и так далее. Под риском здесь только 10% актива, который создает тебе ценность. В ИТ-компаниях под риском почти 100% работы, потому что без 50% людей, имея компьютеры и офисы, невозможно поставить продукт.

Плюс надо учитывать время на подготовку специалиста. Это не месяц, это не двухнедельные курсы. Не нужно, например, работать кучу лет, чтобы работать в ритейле.

Уже на втором году войны мы поняли, что подходящий другим отраслям алгоритм бронирования совсем не подходит ИТ.

— Что будет дальше?

— Будем наблюдать, что в этом году будет с блекаутами. Мой личный прогноз: эта зима будет еще сложнее. Надеяться на что-нибудь лучше не стоит. Лучше готовиться к худшему. Я здесь не претендую, а лавры Буданова, но очевидно, что война будет продолжаться долго.