Forbes опубликовала в интервью с соучредителем финтех-компании Revolut, украинцем Владиславом Яценко, доля которого в компании сократилась с 5% до 3%. Проекту уже семь лет, и компания успешно покоряет международные рынки. Финтех-сервис работает в 35 странах.
Forbes опубликовала в интервью с соучредителем финтех-компании Revolut, украинцем Владиславом Яценко, доля которого в компании сократилась с 5% до 3%. Проекту уже семь лет, и компания успешно покоряет международные рынки. Финтех-сервис работает в 35 странах.
В 2021-м Revolut стал самым дорогим стартапом Великобритании, привлекая $800 млн за отметки в $33 млрд. Тот же год стал первым прибыльным для необанка — £26,3 млн. По прогнозам банкира, 2022-й тоже станет прибыльным. Яценко говорит, что за последние два года количество клиентов Revolut выросло более чем вдвое — до 25 млн.
Однако недавно британское Управление по вопросам финансового контроля (FCA) не согласовало выдачу лицензии Revolut. Вероятно, через соучредителя компании — россиянина Николая Сторонского, отец которого работает в попавшем под санкции США российском «Газпроме». Однако Яценко эту версию исключает.
dev.ua публикует 7 самых интересных фактов из беседы с Яценко.
За неделю-две до 24 мы начали организовывать эвакуацию людей. Предлагали временно уезжать, и если ничего не произойдет, то вернуться домой. Многие работники не верили в нападение, поэтому вовремя не уехали. Потом мы собираем людей практически по всей Украине. Тревога была настолько высока, что здесь команда работала день и ночь. Моя злоба на путинский режим еще с 2014 года. А персонально я почувствовал антиукраинскую пропаганду в России еще в первый раз, как был в Москве в 2008 году. Я помню этот шок от российских новостей. Я не политическая личность, но по историческим и культурным моментам мои знакомые не путают Украину и россия. У Николая (Сторонского — Ред.) есть родственники в Украине. В тот момент не было много слов, был шок. Первые мысли — это семья, близкие люди. Это не ситуация, когда какую полемику можно делать.
У беженцев нет документов, тяжело нормально открыть счет. Мы запустили Revolut для украинцев через несколько недель. Можно было быстрее сделать, какие-то уроки мы извлекли. Приблизительно 450 000 открытых счетов украинцев сейчас в Revolut. И где-то 100 000 активных пользователей.
Это позволит нам предоставлять банковские продукты, которые мы уже предоставляем в Европе, кредиты, кредитные карты. Лицензия на электронные деньги, с которой мы работаем в Британии, не была создана для компании нашего размера. Нам нужно перейти на банковскую лицензию, чтобы предоставлять банковские услуги непосредственно в Великобритании.
Также лицензия сделает небольшую вещь, сидящую в голове потребителей, что Revolut — не банк, если сравнивать с конкурентами. Некоторые люди не понимают разницы, а те, кто знает, это для них штамп доверия. Плюс есть фактический штамп — схема страхования депозитов, дающая гарантию людям. Эти факторы важны для потребителей, потому важны и для бизнеса.
Нашим пользователям не хватает типовых банковских услуг. Мы запустили кредитные карты в прошлом году в некоторых странах и видим положительную реакцию. Кредит — одна из базовых финансовых услуг. Мы дальше оперируем, запускаем продукты. В начале войны, когда эти вопросы возникли, мы получили на них ответ. Блока нет.
Опыт научил, что все, что важно для бизнеса, нужно делать самому. Партнеры тебя ограничивают. Следует все согласовывать с ними, потому что они владельцы лицензии, на них ответственность и все регуляторные проблемы. В таких ситуациях партнер всегда будет блокером развития компании, особенно если у компании амбиции гораздо больше, чем у партнера.
У нас есть своя команда комплаенса и регуляторов, сам процесс запуска и выхода на рынок какого-то нового продукта зависит от ситуации, насколько близко мы работали с регулятором. Финансовые рынки в странах разные. Где-то более открытый для новых бизнесов, а в некоторые тяжело или регулятор не заинтересован.
Когда производим экспансию, это не новая и не отдельная компания. Это опыт, и у нас были фейлы. Мы хотели на все рынки быстро выходить и думали, это будет проще.
В США мы сейчас не в процессе получения лицензии. Работаем с банком-партнером. Пока фокус на Великобритании. Сначала запустить банк здесь, а дальше уже будет проще. Регуляторы смотрят на то, что производят другие регуляторы. Мы британская компания, наш главный регулятор — британский регулятор, но это сигнал для других.
Великобритания занимает около 20%, затем Западная Европа. Ирландия, Франция — примерно по 2 млн. Польша и Румыния — каждая по более чем 2 млн клиентов. Литва тоже не намного меньше. Испания и еще много миллионников. В Швеции Revolut относительно известен. В общем, Скандинавские страны не ближайшие для нас, а Восточная и Западная Европа — да.
Литва и Румыния — рынки, где услуги предоставляются западными скандинавскими, голландскими, австрийскими банками. Польша — хоть там микс, но большинство банков локальных. Когда мы вошли в Польшу и у нас не было банковских лицензий, банки отреагировали и начали пробовать делать то, что делаем мы. Вышла наша мультивалютная карточка, и начался бум. Банки начали делать какие-то клоны мультивалютных карт, другие продукты запускать. А на рынках, где больше иностранных банков этого не произошло.
В Азии мы развиваем Сингапур, Японию. В Индии мы только готовимся к запуску. В Австралии работаем над получением банковской лицензии. Новую Зеландию запускаем.
Глобально у нас три основные цели: углубление в Европе, локализация, популяризация продукта в разных странах, США, Латинской Америке.
Мы не смотрели активно на РФ. Это тот рынок, где все контролируется государством, псевдооткрытый рынок.
Внутренней переоценки у нас нет. Наша амбиция, что мы будем гораздо более дорогой компанией, чем сейчас.
Надеюсь, что через несколько лет Revolut будет стоить $100 млрд. Если бы некоторые события в мире не тормозили экономическое развитие, было бы лучше. Год назад никто не думал, что будет война в Украине, никто не планировал COVID.
30–35% доходов Revolut приносила криптовалюта, так было тогда, когда рос крипторинок. Крипта не главная часть нашего бизнеса. Мы не стартап, бросающийся в крипту, не имея долгосрочных планов. Сейчас на крипту мы смотрим отдельно от остального продукта, нет зависимости от него.
