Одессит работал в Netflix 20 лет назад. Купил дом в Калифорнии на полученные акции компании. А если бы их тогда не продал?

В 90-е Борис работал в Одесском специальном конструкторском бюро прецизионных станков на позиции инженера-электрика в лаборатории. Но вскоре его жизнь быстро изменилась. Вот как это вышло.

Пересказываем основные моменты этой истории от первого лица.

1. Когда произошел августовский путч (попытка государственного переворота в СССР в августе 1991 года), я сидел в лаборатории со своим другом, мы послушали об этом новости на радио, посмотрели друг на друга и сказали: «Пора что-то менять».
2. В США тогда было сложно уехать, однако появилась возможность попасть в Германию. Через четыре месяца я прибыл во Франкфурт. В Германии пошел на курсы Siemens Nixdorf — в 1991–1992-м изучал язык программирования ABAP.
3. В конце концов, через два с половиной года я оказался в Америке и сразу попал в Кремниевую долину. Но сначала я попал в очень маленькую программистскую бутик-компанию, в которой работали только я и ее владелица. Это было время еще до появления настоящих веб-приложений. У нас были Client/Server Applications, которые мы писали вместе с ней на системах Microsoft. Впоследствии я выучил еще PowerBuilder, Delphi и в конце концов попал в DHL.
4. Собственно, этап корпоративной жизни завершился с работой в DHL. А этап стартапов начался в 1997 году, когда я попал в Netflix.
5. Netflix начинался с идеи, вокруг которой сплотились 4–5 человек. Сначала они встречались в кафе и просто обсуждали, что, когда, как и за сколько будут делать
6. Им нужен был специалист, который разбирается в PowerBuilder. И первое время я их консультировал. Днем я работал в DHL, а вечером и по выходным — в Netflix. После трех месяцев работы в таком режиме я понял, что это крайне трудно: почти круглосуточное программирование и перепрыгивание с одного проекта на другой. Но тогда в Netflix начал развиваться офис, и в конце концов в ноябре 1997 года я стал одиннадцатым сотрудником.
7. В Netflix я завершил работу в 2003-м. Наверное, если бы я дольше оставался в статусе shareholder и продал все позже, мне хватило бы денег до конца жизни. В 1997-м мне платили $40 и 40 опционов в час, поэтому их количество я накопил. Однако стоимость не двигалась лет десять. За это время я уже успел перейти на работу к другому стартапу, где кэша не было — я должен кормить семью, поэтому все эти опционы «ушли». Например, мы купили дом в Калифорнии из них. То есть теоретически я мог бы обеспечить себе будущее без необходимости работать, но фактически этого не произошло.

Читайте главные IT-новости страны в нашем Telegram

По теме

Читайте главные IT-новости страны в нашем Telegram