Разведывательные данные, собранные из публичной информации в Интернете, могут повлиять на традиционную войну и изменить расчеты между крупными и малыми государствами, пишет Wired. dev.ua перевел и адаптировал текст, который может стать подсказкой для украинского войска.
Паноптикум открытых источников данных — это все данные, полученные путем коммерческой агрегации больших данных в информационную инфраструктуру на мобильных устройствах, умных устройствах и социальных сетях. Самое open source изменяет способ сбора и использования разведданных в обычной войне.
Разведываемые данные с открытым исходным кодом — это информация, к которой может легко и легально получить доступ широкая общественность. Его использовали в войне и дипломатии задолго до интернета — вместе с информацией, которая была украдена или тайно получена иным образом и хранилась как закрытая. Но распространенность такого метода информации сегодня означает, что-то, что когда-то для многих было непосильным, теперь доступно для множества участников, будь то Северная Корея, ЦРУ, журналисты, террористы или киберпреступники.
Одним из последствий широкодоступной информации из открытых источников является то, что анонимность разрушается не только для обычных гражданских лиц, но и для представителей правоохранительных органов, военных и разведывательных сообществ.
Даже отсутствующая информация может известить вражескую шпионскую службу, говорит бывший сотрудник американской разведки. Когда в 2008 году Госдепартамент США развернул стратегию публичной дипломатии, которая отмечала использование социальных сетей, один иностранный коллега пошутил с бывшим сотрудником американской разведки, что офицеров ЦРУ, работающих под неофициальным прикрытием в посольствах США, легко разоблачить, поскольку они не имеют профилей в Facebook. Правительство США прилагает грандиозные усилия для решения подобных проблем, вызванных отсутствием или ожиданием цифровых выхлопов, связанных с прикрытием офицеров разведки.
Когда дело доходит до современного собрания разведданных, закрытые общества — такие как Северная Корея, Россия и Иран — имеют преимущество перед открытыми.
И секретность, и прозрачность — или контроль над информацией, будь то отдельными лицами или правительствами — является неотъемлемой частью свободы и безопасности этих лиц и общества. Закрытые общества могут легко собирать открытую информацию, при этом не допуская доступа к подобной информации от внутренних политических оппонентов или враждебных иностранных актеров.
Но слишком большая секретность со стороны правительств и военных, в том числе российского президента владимира путина, также может помешать им и способствовать стратегическим ошибкам.
Информационные технологии по своей природе разрушают границы. Они разрушают барьеры на рынках в разных секторах и обществах: от журналистики до разведки, от преступности до терроризма — а теперь, с вторжением россии в Украину, ведется обычная война.
Разведка — это не просто информация, говорит Джефф Рогг, историк разведки США, работа которого сосредоточена на отношениях между гражданской разведкой. Целью разведки по сравнению с простой информацией является получение или сохранение превосходства над своими противниками — независимо от того, является ли эта разведка секретной или открытой.
Этот принцип действует, когда администрация Байдена беспрецедентно рассекречивает разведывательные данные, чтобы противостоять российской дезинформации или делится секретными разведданными с украинскими коллегами.
«Учитывая, что в войне в Украине делается упор на открытых источниках, не стоит забывать, как успешные результаты разведки также могут зависеть от секретности и даже немного обмана. Приписывание успеха в Украине открытым источникам может предложить своеобразную обложку для более плотных источников и методов», — говорит Рогг.
Британский ученый Мэтью Форд, соавтор будущей книги о влиянии информационной инфраструктуры и подключенных устройств на обычные военные конфликты, называет это явление «радикальной войной».
Форд говорит, что высокий уровень мобильной связи среди украинцев и заметное отсутствие боевых съемок со смартфонов и видеокамер, особенно на ранних этапах войны, свидетельствуют о том, что эффективная информационная операция может быть запущена.
«Несомненно, украинцы опасаются, что такие изображения раскроют их тактику, технику и процедуры», — говорит Форд. Так что украинцы могут просто цензурировать себя.
Платформы социальных медиа и мобильные телефоны также являются мультипликаторами сил для традиционно слабых военных сил, таких как Украина, особенно когда речь идет о координации сбора разведданных для целевой деятельности.
«Информацией о наведении сейчас обмениваются в Интернете», — говорит Форд. — Успешные убийства отмечают в Telegram. Созданы чат-боты, помогающие украинцам делиться координатами цели со смартфонами. Определение целей не предполагает сложных военных систем; все работает по гражданским информационным инфраструктурам».
«Проблема с краудсорсинговой разведкой в такой войне как в Украине заключается в стандартизации отчетности», — говорит Форд.
Например, вы хотите идентифицировать транспортное средство, определить его географическое расположение, а затем нанести на карту любые доступные сигналы, спутниковые изображения или другие дисциплины сбора, объединив их в информацию о цели.
По словам Форда, российское вторжение в Украину — это не только первая в 21 веке обычная война в Европе, но и наиболее цифрово связанная в истории.
«Если украинцы смогут сделать эту разведку более эффективной, чем россияне, они смогут эффективно использовать свои ограниченные дистанционные огонь, артиллерию, дроны и, возможно, даже ракеты или воздушную энергию. Таким образом, цель состоит в том, чтобы найти и уничтожить российские силы, опередив их», — говорит он.
Когда россия начала свое полномасштабное вторжение в конце февраля, США, их союзники и россия пришли к выводу, что украинские силы находятся в асимметрично невыгодном положении перед богатым и исторически жестоким коллегой путиным. Американские чиновники ожидали, что страна падет через несколько дней. Однако несмотря на монументальный успех США в прогнозировании намерений и планов россии и предупреждении, американские спецслужбы неправильно оценили перспективы Украины — нынешний предмет внутренней проверки.
Столкнувшись с полномасштабным наступлением российских вооруженных сил, военная устойчивость Украины, возможно, даже стала неожиданностью для самих украинцев, подозревает Форд. Однако ошибочные суждения по поводу ожидаемого баланса между сильными и слабыми силами, сопровождающимися стратегической неожиданностью, могут быть обычным явлением в информационную эпоху.
До того как признана роль социальных медиа в подпитке Арабской весны или сообщение о важности флэш-накопителя в последних неудачах контрразведки — телекоммуникации, инфраструктура с открытым кодом и дешевые и доступные потребительские технологии повлияли на паритетное вычисление для государственных и негосударственных участников войны.
Действительно, сам рост телекоммуникаций по всему миру в 1990-х дал «Аль-Каиде» возможность осуществить свои успешные скрытые военные атаки на территории США 11 сентября 2001 года. Но накануне этих атак Министерство обороны США составило чистую оценку военных или разведывательных возможностей того, что позже Комиссия 11 сентября назвала самым опасным внешним врагом Америки. Тогда эта концепция была немыслима, но сейчас ее не должно быть.
